Как родилась идея шаляпинского «Дачного фестиваля»?

Аскар Абдразаков: Первый раз я приехал в Плёс просто погостить к своему другу Тимербулату Каримову — внуку народного поэта Башкирии Мустая Карима. А в 2015 году он, будучи председателем Плёсского горсовета, предложил мне стать худруком музыкального фестиваля. Плёс ведь знаменит не только тем, что его пейзажи вдохновляли Левитана, Репина, Саврасова: эти места очень любил Федор Иванович Шаляпин. В 1910 году он впервые приехал в Плёс, вскоре выкупил в окрестностях пустошь Хмельницы и в 1914-м построил там дачный дом. От этого исторического факта и родилась идея небольшого, как сам город, фестиваля, открывающего дачный сезон. Мне кажется, очень важно, чтобы культурная жизнь не сосредотачивалась только в крупных городах России… В этом году «Дачный фестиваль имени Шаляпина» пройдет уже в третий раз.

И какова программа в этом году?

Аскар Абдразаков: Откроет фестиваль сольный концерт Дениса Мацуева. Приедет Александр Калягин со своим театром «Et Cetera». 21 мая днем заложим камень на месте, где появится памятник Шаляпину работы Александра Рукавишникова, а вечером на центральной площади города состоится большой концерт памяти моего друга Валерия Халилова. Не забуду, как однажды Валерий Михайлович вдруг сел за рояль и стал играть свою музыку. Очень красивую. Он ведь автор и многих романсов, и музыки, что исполняется при официальных церемониях у Вечного огня в Александровском саду.

Осенью 2010-го вы стали министром культуры Башкортостана, пробыли на посту год. Каким оказалось «хождение во власть»?

Аскар Абдразаков: В некотором смысле опыт получился для меня экстремальным. Работа министерства культуры — это благополучие и библиотеки, и музеев, и театров. И я добивался реформ, занимался расширением выставочных площадей музея Нестерова: много великолепных картин в запасниках, хотелось, чтобы их увидели. Удалось организовать выступление в Уфе Симфонического оркестра Мариинского театра, БДТ имени Товстоногова. Единственное, что не успел из задуманного — организовать ежегодные «Довлатовские чтения», открыть мемориальную доску на доме, где жил Сергей Довлатов.

Оперные певцы часто говорят: ни на что, кроме работы, не остается ни времени, ни желания. Вы с этим согласны?

Аскар Абдразаков: Конечно, пение измены себе не прощает. Отвлекаясь, тратишь слишком много сил, физических и эмоциональных, что неизбежно сказывается. На сцену нельзя выносить пустую оболочку. Сам по себе голос важен — но не важнее того сопереживания, что должно возникать у слушателей. Всегда помню слова великой певицы Ирины Константиновны Архиповой: «Мы зрителя, как удочка рыбку — раз! И елозим, хотим — вправо, хотим — влево, хотим — вытаскиваем, хотим — опять опускаем». Но для этого нужны мощные силы, и вокальные, и душевные.

Встреча с Ириной Архиповой стала ключевой в вашей творческой судьбе?

Аскар Абдразаков: Безусловно. Ирина Константиновна — огромная фигура нашей культуры. Интуиция у нее была невероятная. Она очень любила свою страну и свой дом. «Я никогда не рвалась на Запад, — говорила. — Никогда! Всегда меня приглашали»… И мне очень больно, что ее могила на Новодевичьем кладбище в ужасающем состоянии. И ничего нельзя сделать: родственники не позволяют, а сами не хотят или не могут. Надеюсь, все-таки в ближайшее время что-то удастся предпринять. Никто сегодня не делает и малой доли того, что делала для молодых певцов Ирина Константиновна.

Но ваша дорога к певческим вершинам была не самой прямой?

Аскар Абдразаков: Да. Было много крутых поворотов в судьбе. Я работал с юных лет. Был и монтировщиком сцены, и артистом миманса, в армии служил артистом хора в Ансамбле песни и пляски Приволжского военного округа. И только потом стал солистом, в биографии которого сегодня Большой театр, Ла Скала, Метрополитен, Арена ди Верона, Мариинский театр.

Кстати, я безмерно благодарен Валерию Гергиеву, который в сложное постминистерское время меня поддержал и позвал работать в театр. Мне комфортно в качестве приглашенного солиста Мариинки. У басов голос «созревает» во второй половине жизни.

А конкуренция между двумя знаменитыми братьями Аскаром и Ильдаром — солистами одного театра — не обострилась?

Аскар Абдразаков: Мы никогда не относились друг к другу как конкуренты. Рад, что Ильдар, хотя и злился ребенком, что я бужу его по утрам своими занятиями, пошел по моим стопам и состоялся как певец. Хотя петь вместе очень волнительно. И концерты, и особенно спектакли. Правда, мы лишь однажды пели вдвоем один спектакль: Ильдар — Дон Жуан, я — Лепорелло. Переживал за него больше, чем за себя. А к тому, что нас часто люди путают, мы привыкли. Один театр звал меня на работу, обещал зарплату высокую, квартиру. А официальное письмо адресовали Абдуразакову Аскеру Амуровичу… К этому надо с юмором относиться.

Спеть Бориса Годунова в Большом театре в декорациях Федоровского для меня — мечта детства…

Но все же ваш репертуар во многом пересекается?

Аскар Абдразаков: Ну и что? Театров и спектаклей хватит на всех. Только что мы оба спели премьеру оперы Верди «Сицилийская вечерня» в Мариинском театре. Я пою много партий, которые Ильдар не исполняет. Дон Кихот, Дон Базилио, Гремин, Кончак, Руслан, Салтан, король Треф — это неполный список ролей в Мариинском театре. Но я очень хочу спеть в Большом театре Бориса Годунова в декорациях Федоровского. Еще ребенком видел выдающегося баса Евгения Нестеренко в этом легендарном спектакле. Мне повезло, я общался с замечательными басами: Иваном Петровым, Булатом Минжилкиевым, Александром Ведерниковым. Пел вместе с феноменальным Николаем Гяуровым. Для любого баса с шаляпинских времен Борис Годунов — творческая вершина.

Источник: «Российская газета»

Фото: Дачный фестиваль имени Шаляпина